Выбираем книгу
Библиотека научно-популярной литературы по биологии
для школьников и не только.
Кир Несис
(9 января 1934 - 8 января 2003)
Анатомия, физиология, цитология
Микробиология и всякая мелкость
Птицы
Млекопитающие
Поведение и взаимодействие с человеком
Эволюция, антропология, палеонтология
Экология
Генетика
Заповедники
История биологии и жизнь биологов
=================
=================
И еще....
=================
<< ко всем проектам Александры Горяшко
Нигматуллин Ч.М. 2003. Памяти Кира Назимовича Несиса // Ruthenica. Т. 13, № 1. С. 1-8.
Прошло совсем немного времени с момента внезапной смерти Кира Несиса. Cейчас, когда боль утраты так велика, дать какую-либо целостную и взвешенную характеристику его жизни, личности и научной деятельности невозможно: "лицом к лицу - лица не увидать". Слишком мал временной промежуток для отстраненной оценки. Эта задача осложняется еще и особенностью личности Кира: мягкость в общении, величайшая скромность и закрытость его внутреннего мира сочетались с внутренней жесточайшей самодисциплиной и высоким уровнем развития того комплекса реакций на любые внешние раздражители, который Э.Кант назвал «нравственным законом» внутри нас. В нем как бы сочетались внешняя «акварельность» с внутренней «графичностью». И это кажущееся противоречие дробит его целостный образ, затрудняя уловить в нем главное. Не претендуя на полноту, попробую дать сугубо предварительный очерк жизни Кира и характеристику его личности и результатов научной работы.
Жизненный путь Кира выглядит прямым и целенаправленным, без каких либо зигзагов. Для понимания особенностей его личности особенно важен детский период жизни, окрашенный в трагические тона. К.Н. Несис родился 9 января 1934 г. в Москве в интеллигентной семье. Его отец был архитектор, а мама — специалист по экономической географии. Высшее образование они получили в Праге и Вене, и в конце 1920-х годов несколько лет провели в Западной Европе. Оба знали много языков, по крайней мама свободно владела 12 языками. От своих родителей Кир унаследовал неуемную любознательность, образность мышления, замечательную память и хорошие лингвистические способности. В 1938 г. отец был арестован, обвинен во вредительстве, и расстрелян. Его мама посвятила всю свою оставшуюся жизнь единственному сыну, и воспитала его в духе гуманизма, глубокой порядочности, дружелюбия и трудолюбия. Жили они очень трудно: втроем в крошечной комнате с парализованной бабушкой, но в атмосфере любви и солидарности.
На Кире, вплоть до 1953 г. был официальный ярлык "сына врага народа". Это закрывало многие пути в жизни: такой человек считался "второсортным". В частности это выразилось в следующем. Очень хорошо учась в школе, Кир увлекся астрономией и трижды в последние школьные годы занимал первые места на Всесоюзных школьных астрономических олимпиадах, где в конкурсном жюри были мастистые астрономы. Ему пророчили блестящее будущее в астрономии. Он и сам связывал свою будущую жизнь с ней. Но, при поступлении в Московский Университет, его кандидатура была отклонена еще до экзаменов как "сына врага народа". Ему пришлось связать свою судьбу с морской биологией, поступив в 1951 г. в Московский технический институт рыбной промышленности и хозяйства (Мосрыбвтуз). Этот институт не считался престижным и "детям врагов народа" поступать туда позволяли, в это время там учились по тем же причинам много «детей врагов народа» и многие из них впоследствии стали лидерами советской морской биологии. Уже в студенческие годы ярко проявился его интерес к морской гидробиологии и зоологии беспозвоночных. Специализировался он на кафедре гидробиологии в области морской изучения морского бентоса под руководством замечательного гидробиолога и учителя Н.С. Гаевской. Первая его научная работа была связана с изучением сообществ бентоса Керченского пролива.
По окончанию Московского технического института он поступил на работу в лабораторию биологии моря в Полярный научно-исследовательский институт морского рыбного хозяйства и океанографии (ПИНРО) в Мурманске. Здесь он работал в 1956-1960 гг. и 1963-1966 гг. последовательно младшим, старшим научным сотрудником и заведующим лабораторией. В эти годы он исследовал донную фауну северной Атлантики Арктики, систематику и экологию различных групп морского бентоса (в основном, пантоподы, моллюски, десятиногие ракообразные, иглокожие и кишечнополостные). В 1960-1963 гг. он учился в аспирантуре Зоологического Института АН СССР в лаборатории морских исследований под руководством замечательного гидробиолога Е.Ф. Гурьяновой. В 1963 г. он блестяще защитил кандидатскую диссертацию “Донная фауна рыбопромысловых районов северной Атлантики и приатлантической Арктики как показатель продуктивности и режима вод”. В эти годы он опубликовал 43 статьи по фауне, зоогеографии и экологии бентоса и стал одним из авторитетных исследователей морского бентоса. До конца жизни он был своим среди бентосников, постоянно оппонировал на защитах диссертаций по этой тематике и писал рецензии на статьи и книги по бентологии. Наиболее важной, по оценке самого Кира, работой, опередившей развитие бентосной экологии на 15 лет, была его статья «Некоторые вопросы пищевой структуры морского биоценоза», опубликованная в 1965 г. (Океанология, т. 5 (4), с. 701-715).
В 1966 г. Кир вернулся в Москву. После непродолжительной работы в Президиуме АН СССР (1966–1967 гг.) он был приглашен на работу в Институт океанологии им. П.П. Ширшова АН СССР. Здесь он до самой смерти последовательно работал в должностях старшего, ведущего и главного научного сотрудника. С этого времени главным объектом его исследований стали головоногие моллюски и, в основном, их систематика, зоогеография, экология и эволюция. В 1986 г. В Институте океанологии АН СССР он с блеском защитил докторскую диссертацию “Океанические головоногие моллюски: распространение, экология, эволюция”.
Такова внешняя канва его жизни. Постараюсь теперь охарактеризовать основные черты его личности как исследователя-натуралиста. Для личности Кира как ученого удивительно точно подходят характеристики, которые Г. Селье (1961), автор теории стресса, приводит для выделяемого им оптимального типа ученого под названием «Фауст – идеальный учитель и руководитель». Поэтому приведу их полностью: 1) Его отличает религиозное преклонение перед природой и глубокое убеждение в ограниченности возможностей человека при исследовании ее тайн. 2) Он мудр и сочувствует человеческим слабостям, но его доброта не доходит до потакания недобросовестности в работе или любой другой форме поведения, несовместимой с его призванием. 3) Его несколько романтическое отношение к исследовательской работе можно назвать эмоциональным, но не сентиментальным. 4) Его главными характеристиками являются: воодушевление от возможности исследования, а не от собственных возможностей; уважение к интересам других; удивительная способность к выделению наиболее значимых фактов; острая наблюдательность; отсутствие ослепляющего предубеждения к людям и чуждым научным данным; железная самодисциплина; редкая оригинальность и воображение, соединенные со скрупулезным вниманием к деталям; его не ломают неудача, не развращает успех; рано определившись в жизни он следует твердым курсом, не поддаваясь сомнениям, искушению, страху и даже успеху, то есть он всецело предан цели, несмотря на беспредельную сложность работы, он остается простым и достойным человеком, которого никакая лесть не способна превратить в "важную персону".
Наряду с этими присущими Киру сущностными свойствами, одними из определяющих черт его личности как исследователя были обширная память и энциклопедические систематизированные познания во многих областях знания и культуры, чрезвычайно высокая скорость поглощения и обработки любой информации (словесной, визуальной и т.д.), высочайшие степени самоотдачи и концентрации на изучаемом предмете или проблеме и высокий уровень общей культуры во всем, что он делал.
Кира часто называли "ходячей энциклопедией" и среди коллег вошло в поговорку выражение: "Кир знает все"! И он щедро делился со всеми своими знаниями. К нему можно было позвонить из другого города, из рейса и получить мгновенный ответ на интересующий вопрос. Многие из нас пользовались его консультациями как само собой разумеющимся и зачастую злоупотребляли его добротой и отзывчивостью. Но делиться с людьми своими знаниями была его естественной и бескорыстной потребностью. Его мог спросить любой человек и, как правило, он мгновенно получал исчерпывающую информацию с отсылкой на основные литературные источники. Но когда Кир не знал ответа на вопрос, то он честно говорил: «Извини - не знаю», но через некоторое время тебя "настигал " его подробный ответ. Это было для него делом чести, неким категорическим императивом.
Всех поражала его скорость чтения текстов. Она была во много раз выше обычной. То же было при общении с людьми, и эта высокая скорость переработки информации зачастую создавала трудности при разговорах с ним. Для него уже давно было ясно то, что ты пытаешься безуспешно уяснить для себя. Было такое ощущение, что он жил в иной системе координат с иными скоростями передачи, усвоения и переработки информации. Большая часть его жизни была "отгорожена" от людей и протекала внутри собственного «Я»: постоянно ощущалась высокая интенсивность его внутренней жизни. В результате при всей его доброжелательности он был зачастую, как бы отгорожен от других людей.
Особенно ярко суть его личности - натуралиста проявлялись во время подъема трала и разборки улова, или же во время разборки содержимого музейных банок с интересующими его животными. Обычная его сдержанность исчезала, он вел себя в процессе ожидания поднимающегося трала или открывающейся банки очень возбужденно, но при этом не вступал в какие-либо посторонние разговоры. Он концентрировался, с нетерпением ожидая встречи с НОВЫМ. Недаром на экспедиционных судах именно основываясь на этих ситуациях, матросы прозвали его "блуждающий нерв". И если вдруг трал обрывался, то для него это было вселенской трагедией, которую он долго и бурно переживал. В процессе разборки трала, особенно когда попадались интересные для него головоногие, степень возбуждения, и при этом его внутренней концентрации, усиливались. В это время он мог накричать на человека ведущего себя несообразно с правилами разборки улова: не дай бог повредить нечаянно какое-либо животное. Степень концентрации достигала пика, когда в лаборатории Кир садился за определение видовой принадлежности пойманных головоногих, особенно добытых с больших глубин. Он при этом как шаман что-то нашептывал себе под нос, лихорадочно листал оттиски статей, многократно пересматривал всевозможные признаки и, было такое ощущение, что включился какой-то мощный компьютер и, даже временами был "слышны щелчки переключения каких то «реле» в его голове". Это были периоды предельной концентрации и в этих ситуациях обращаться к нему было нельзя - если такое случалось - Кир махал свободной рукой – мол, не трогайте меня. Такого же предельного уровня концентрация была у него во время написания текстов.
Все эти выдающиеся качества Кира вместе с высочайшей самодисциплиной и нацеленностью на завершение начатой работы и позволили ему сделать то, что он сделал. А сделал он за 45 рабочих лет необычайно много для одного человека. Посудите сами. Он опубликовал около 460 печатных работ, в том числе 6 книг и 225 научных статей посвященных экологии морского бентоса, биологии раз личных групп морских донных беспозвоночных, систематике, экологии и эволюции головоногих, общим проблемам морской зоогеографии, экологии и теории эволюции. В их числе 76 крупных статей объемом в 1-3 печатных листа. Кроме того, в списке его публикаций 72 тезисов докладов, 43 рецензий на книги, 5 некрологов и около 20 статей в различных энциклопедиях.
Наряду с научной работой Кир в течение 44 лет занимался популяризаторской деятельностью и опубликовал около 124 научно-популярных статей в ведущих советских/российских журналах, главным образом, в журнале "Природа" (100 статей и заметок). Его яркий и ясный стиль был узнаваем и любим читателями этих журналов.
Кроме этого в течение 36 лет он был ведущим референтом советского/российского реферативного журнала ВИНИТИ и за эти годы подготовил и опубликовал 30,5 тысяч рефератов статей по экологии и зоологии, то есть он реферировал в среднем 70 статей в месяц! Уровень их был очень высок, и в коротких текстах его рефератов зачастую можно было понять суть работы лучше, нежели в пространной оригинальной работе!
Он был вице-президентом Малакологического общества РАН, членом Международного Консультативного Совета по изучению головоногих (1988-1994 гг.), главным редактором Российского Малакологического журнала «Рутеника», членом редколлегии журналов «Океанология», «Биология моря» «Природа» и «Russian Journal of Aquatic Ecology». И почти постоянно он кого-либо консультировал и был научным руководителем многих нерадивых соискателей степени.
И еще нужно учесть, что он провел в морских экспедициях около 10 лет чистого времени своей жизни. Он очень любил экспедиционную морскую жизнь, приносящую ему радость общения с природой Океана и встречи с новым. И в рейсах он использовал каждую свободную минуту для работы с литературой, написания и реферирования статей. Он принимал участие в более чем 30 морских экспедициях в моря России и почти во все районы Мирового океана. И после каждого рейса появлялись фундаментальные статьи, посвященные фауне и биологии головоногих района исследований. Поэтому через его руки "прошли" представители практически всех групп головоногих моллюсков мировой фауны. Этому способствовали и его тесные дружеские связи с коллегами из всех океанических рыбохозяйственных институтов СССР и все их сборы со всей акватории Мирового океана были в его распоряжении. Все это позволило ему составить первый и до настоящего времени единственный определитель головоногих мировой фауны, который был опубликован на русском языке в 1982 г. (переведен на английский в 1987 г.). Вот уже полтора десятилетия он является стандартным руководством для знакомства с головоногими и их определения. Этот определитель и был его главнейшим достижением. Никто до него, ни после него не взялся за это трудоемкое и неохватное дело. По существу подготовка такого определителя требует работы коллектива специалистов по разным группам. А это сделал один человек после всего лишь 12 лет работы с этой группой животных. Тогда же им был составлен и опубликован (1984 г.) определитель личинок и ранней молоди головоногих, включающий данные о 182 видах.
Логическим следствием работы над этими двумя определителями было появление в 1985 г. его замечательной книги «Океанические головоногие: моллюски: распространение, жизненные формы, эволюция». Ее содержание далеко выходит за пределы ее названия и вместе с определителями является по существу энциклопедией наших знаний о биологии всех современных головоногих. Основные идеи этой книги, особенно касающиеся зоогеографии, количественному распространению и оценке биомассы, экологической классификации и экологическим механизмам эволюции класса головоногих не потеряли своей актуальности и сейчас. К сожалению, опубликованная на русском языке, она практически недоступна для всего международного сообщества исследователей головоногих.
Когда пытаешься осознать все то, что он сделал для прогресса познания биологии головоногих, это потрясает воображение! И встает вопрос: неужели это сделал один человек за 36 лет работы с этой группой животных? По существу это итог работы целого Института, большого коллектива исследователей. Общее количество публикаций Кира о головоногих – 274, включая 6 книг, 142 статьи (в том числе 76 большого объема), 59 тезисов докладов, 45 научно-популярных статей и 22 рецензии на книги о биологии головоногих Он описал 29 новых таксонов головоногих – подвиды, виды, рода и семейство, 25 из них валидны до настоящего времени. Кир выполнил монографическое описание биологии нескольких семейств (в первую очередь Gonatidae, Onychoteuthidae, Ommastrephidae, Thysanoteuthidae, Histioteuthidae, Cranchiidae an etc.), разработал схему зоогеографической зональности Мирового океана по головоногим, их экологическую классификацию и описал пути адаптивной радиации, оценил общую биомассу головоногих и основные закономерности распределения их обилия, предложил гипотезу о механизмах прогрессивной эволюции группы. Сделанное Киром можно оценить, не боясь высоких слов, как научный подвиг! В немалой степени его выдающийся вклад в исследования головоногих, наряду с его идеальными для исследователя чертами личности, определило то, что, он включился в изучение этих моллюсков в зрелом возрасте сложившимся высокопрофессиональным морским биологом с хорошей школой морских и лабораторных исследований и высочайшей естественнонаучной культурой.
Здесь следует специально оговорить следующее. Мы все в бурном и суетливом потоке текущей жизни не осознаем во всей полноте как же изменилось то направление науки, которая занимается изучением биологии головоногих. А произошло на протяжении жизни одного поколения: с конца 1960-х годов до конца 1990-х годов ускоренное формирование парадигмы биологии головоногих, т.е. теории, которая удовлетворительно объясняет имеющиеся факты из жизни этих моллюсков и дает методологию для их адекватного исследования. Из предпарадигмиального состояния биология головоногих в 1990-е годы, благодаря усилиям многочисленной международной группы исследователей, "перешла" в парадигмиальное состояние: в фазу нормальной науки. Я не буду здесь говорить в деталях об истоках и причинах формирования этой парадигмы. Важно зафиксировать этот факт, и отметить выдающуюся роль Кира Несиса в формировании этой парадигмы и как человека, собравшего колоссальный фактический материал, и, главным образом, в качестве генерализатора идей, обобщившего свой и накопленный в литературе материал по таксономии, зоогеографии, общей экологии и эволюции головоногих. Роль его в построении парадигмы наряду с 5-8 другими исследователями - решающая.
Кир был не только замечательным ученым, но и не менее замечательным человеком. В любом сообществе он выделялся своей особостью. Его характерными чертами были доброта, готовность прийти на помощь, терпимость, незлобливость, демократичность, уважительность к людям, деликатность и скромность. Последняя черта особенно ярко проявляется на многих групповых фотографиях: Кир там почти всегда на втором-третьем плане и обычно видна только его голова. Он был замечательный, верный друг, и его нежность и заботливое отношение к друзьям особенно ярко проявлялись, "вырываясь" наружу, когда с ними случалась беда. Он приходил на помощь неназойливо и помогал всем, чем мог. На панихиде выступил его одноклассник и рассказал, что после окончания школы они не виделись 17 лет. И, когда с ним случилась беда, и он позвонил Киру, поделился с ним своей проблемой, Кир тут же спросил его адрес и молниеносно приехал к нему и помог. В этом он весь!
Он постоянно снабжал коллег копиями имеющихся у него оттисков и копий ВИНИТИ’вских реферируемых им статей. И я многие годы практически ежемесячно получал от него бандероли с копиями статей. И такую последнюю бандероль я получил, приехав домой в Калининград с его похорон! Это был его последний привет.
Еще одной характерной чертой Кира было его стремление сводить людей, которые чем-то могли бы быть интересны и полезны друг другу. И он был счастлив, если люди “находили” друг друга.
Он был очень терпим и добр к людям. Он принимал их такими, каковы они есть, и прощал многое, видя в человеке хотя бы черточки чего-то стоящего. Они для него перевешивали многое отрицательное. Поэтому он помогал и людям, которые у большинства вызывали отторжение. И это не было конформизмом, а иной мерой личности человека. Осознание последнего приходило к его друзьям с большим трудом, поскольку его поведение в этом отношении “выламывалось” из доминирующего стереотипа непримиримости к, мягко говоря, неприемлемым людям. Однако, когда какой либо человек переходил некую нравственную границу - будь то в жизни обыденной, или в науке, то для Кира он просто переставал существовать. И о нем он отказывался говорить, тот выпадал из его мира.
Кир очень любил природу и путешествия. Не природу вообще, конкретные живые организмы: кошек, птиц, черепах и т.п. В этом отношении он был замечательный полевой натуралист, который в любой и даже городской обстановке видит животных и остро подмечает особенности их поведения и потом с интересом рассказывает об этом. Наиболее любимый вид отдыха для него было путешествовать (как правило, это случалось в одиночку) по еще нехоженым им местам. Таким образом, он странствовал по Дальнему Востоку, Средней Азии, Кавказу, Мальте, Турции передвигаясь на местных автобусах и останавливаясь в самых простых гостиницах типа Дома колхозника.
Одной из важнейших и определяющих характеристик Кира была феноменальная любознательность. Она проявлялась и в его интересе к объектам исследования, людям, новой информации обо всем, природе и к новым местам. Куда бы его ни заносила судьба, в морских экспедициях или поездках, к моменту посещения он уже знал об этом месте очень много и часто мог проводить для своих спутников профессиональную экскурсию. Ему всегда нужно было все посмотреть своими глазами и пощупать руками. Поэтому в поездках рано утром он исчезал, и появлялся к завтраку, посетив множество заранее запланированных мест.
Его хобби в большой мере опять же было связано с наукой и включало чтение газет и научно-популярной литературы и писание статей о новостях науки в научно-популярные журналы. Одна из самых его любимых книг о натуралистах была книга Синклера Льюиса “Эрроусмит”.
В общении с учениками и соавторами Кир был очень мягок и никогда не “давил” своим авторитетом и не навязывал свою точку зрения. Он очень уважительно относился к несогласию с ним, и зачастую даже провоцируя его – еще и проверяя свою точку зрения. Если же ученик или соавтор упорно стоял на своей точке зрения, внятно ее аргументируя, то Кир всегда находил приемлемую для обоих корректную формулировку решения проблемы. Учил же он, делясь переполнявшей его информацией, точными и короткими замечаниями на полях рукописей и, главным образом, своими собственной жизнью и текстами своих публикаций.
Многие люди часто характеризовали Кира как космополита. Но это верно только отчасти. Он очень глубинно любил Россию, Москву, свой Институт и родную лабораторию, своих многочисленных друзей, и особенно свою семью. И когда в начале 1990-х годов перед многими из нас стал вопрос: уезжать - не уезжать, Кир ответил на него однозначно и бесповоротно – «я могу жить полноценно и в согласии с собой только здесь».
Для многих людей Кир был некой позитивной точкой отсчета, эталоном высокого уровня в науке и жизни. Связанные с ним множество людей знали, что есть такая опора в жизни. Мы были, не осознавая этого, связаны с ним многими и неразрывными питающими душу и ум нитями.
Кир всегда был в движении. И смерть мгновенно настигла его, когда он был в пути, полный планов и задумок на будущее. И вот теперь его нет … И без него стало пусто и не уютно в этом мире. Так отчаянно не хватает его милой и доброй улыбки.
Ч.М. Нигматуллин
АтлантНИРО, Калининград
Май 2003 г.